В империи проблемы с куроводством

Елена Омеличкина

Распечатать
«Ромул Великий» Фридриха Дюрренматта. Режиссер-постановщик Уланбек Баялиев. Сценография и костюмы Евгении Шутиной. Композитор Фаустас Латенас. Государственный академический театр имени Евгения Вахтангова. Премьера 21 декабря 2020

Европейская литература после Второй мировой войны была пропитана идеями пацифизма и неприятия насилия. Кто-то обращался к античности, чтобы заново вглядеться в трагическую природу жизни, другие, как Фридрих Дюрренматт, умышленно снижали ее пафос, прибегая к помощи трагифарса и гротеска. Через комедию он пытался «внести разум в безумие», избавиться от «власти призраков». В конце концов, «мы не распоряжаемся ни тем, что было, ни тем, что будет. У нас есть власть лишь над настоящим». И не важно, идет ли речь об императоре Западной Римской империи, о ком-то из современников Дюрренматта или о нас самих. Неумение жить здесь и сейчас приводит к краху, как отдельного человека, так и целой, казалось бы, нерушимой империи.

Швейцарии посчастливилось избежать военных катаклизмов XIX и XX веков. Антимилитаристский посыл пьесы «Ромул Великий» лежит на поверхности – протагонистом становится не легендарный основатель Рима Ромул, а его тезка, прозванный «мелким Августом», на правлении которого, по иронии судьбы, закончила свое существование обескровленная и разделившаяся к тому времени Римская империя. Дюрренматт создает вокруг него новый миф, ставит в центр своей «исторически недостоверной комедии», чтобы понять, властен ли человек над чем-нибудь кроме своей совести. Как известно, если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

В спектакле Уланбека Баялиева мир раскололся на два лагеря – тех, кто живет прошлым, грезит былым величием Рима, и самого императора Ромула, который ждет, что империя, наконец, рухнет и наступят другие времена. Вахтанговский корифей Владимир Симонов изумительно ироничен и тонок в этой сложной роли, он не уходит в откровенную эксцентрику, а мастерски балансирует между комичностью горе-куровода, распродающего золотые листья из своего лаврового венка и бюсты прославленных поэтов, мыслителей и государственных деятелей империи, и трагедией человека, которому не суждено предвидеть свою будущность.

В бездействии и уклонении от любых решений Ромул видит возложенную на него миссию. Он отказывается противостоять злу – полчищам германцев, идущих на Рим войной, ведь «они наступают уже пять столетий». Он не снимает старого халата и довольствуется остатками комфортной жизни – парой яиц на завтрак да последним бокалом фалернского вина. Казна пуста, сограждане гибнут под натиском врага, и символ бессмертной власти, лавровый венок, редеет на глазах. В финале его голову венчают только два листа. Но не это беспокоит седовласого правителя – у него плохо несутся куры. Из последних сил стараются только две наседки – по имени Марк Аврелий и Одоакр, названная в честь вождя германцев. Летнюю резиденцию в Кампанье Ромул превратил в большой курятник, где тюки сена заменяют ему ложе и обеденный стол. Окружение императора, включая домочадцев, за годы его правления «обросло перьями» и «гребешками», а выбеленные лица застыли в безжизненных гримасах.

Ромулу нравится роль миротворца, он искренне убежден, что наступило то время, когда империя, погрязшая в многовековых войнах, заговорах и коррупции, должна исчезнуть с карты мира. «Куда возвышеннее и куда труднее хранить верность человеку, чем государству», – говорит он дочери. Но его главная цель – остаться в истории героем, который принял мученическую смерть от руки могущественного варвара. В этом он находит оправдание своего существования. Маховик распада империи был запущен задолго до него, но именно ему суждено поставить точку и сгинуть вместе со старым миром. Осталось только дождаться наступления неминуемого будущего.

Римская империя отвечает ему предсмертной агонией. Что видит в зеркале императрица Юлия (Яна Соболевская)? Отражение восковой маски предков на своем лице, скривившемся в мунковском крике? Или жалкий профиль нелюбимого мужа, с которым она прожила столько несчастливых лет? Яна Соболевская в спектакле многолика – то крадется вдоль голых, словно обуглившихся, стен подобно Мадам из «Служанок» Романа Виктюка, то превращается в принцессу Смерть, явившуюся из мира «Орфея» Жана Кокто. Пространство сцены напоминает выжженную землю, опустевший после пожара дом. Тягучая речь императрицы, ассиметричное черное платье, состоящее из чешуи и перьев, орден за заслуги на груди рисуют образ Родины, обманутой жизнью и смертью.

Дочь Ромула Рея (Евгения Ивашова) – воплощение жертвенной любви к Отечеству, хрупкое, бестелесное существо в маске плакальщика Пьеро. И вот она неумело, по-юношески, пытается подражать античной Антигоне, ставит свой родственный долг превыше жизни. Но любовь к воинственному идеалисту Эмилиану (Владимир Логвинов), тому, прежнему, еще теплится в ее сердце, только сам жених после трех лет германского плена потерял способность чувствовать. Антагонист Ромула, человек в железной маске, манкурт с изувеченным телом и душой, он забыл свою невесту и сладость мирной жизни. Он солдат и одержим единственной идеей – сражаться до последней капли крови во имя Рима, организовать его защиту. И если на алтарь Отечества потребуется положить саму Рею – он не будет медлить.

В мире распада место людей занимают куклы, призванные замаскировать его обреченность. Будь то застрявший в безоблачном детстве военный министр (Олег Лопухов) или сам премьер-министр (Сергей Пинегин), который суетится, пытается то сжечь, то спасти архив. Зенон, император Восточной Римской империи (Владислав Демченко), и вовсе превратился в разукрашенную венценосную птицу, ищущую местечко потеплее. Заговор против императора ожидаемо терпит крах.

Пришельцем из иного мира кажется и израненный, до смерти уставший префект кавалерии (Виталийс Семеновс), который неделю не спал, чтобы как можно быстрее донести до императора страшную весть о приближении неприятеля. Но все тщетно, Ромул глух к его мольбам. Гонец валится без сил на солому и погружается в глубокий сон. Он, как и все, проспал гибель своей империи.

Судьба продолжает смеяться над сильными, а на деле бессильными мира сего. Только предприимчивый фабрикант штанов (прекрасная работа Евгения Косырева) и антиквар (Олег Форостенко) живут настоящим и способны пережить любые катаклизмы, хорошо заработать при любом правительстве и в любой части света. Они налетают как ястребы туда, где можно поживиться. И так вышло, что деньги, полученные от продажи штанов, в этом мире кривых зеркал становятся главной ценностью, от них зависит жизнеспособность государства. Евгений Косырев играет человека, который дождался своего звездного часа, и со спокойным осознанием собственной силы (он уже не «тварь дрожащая») торгуется с правителем, некогда вызывавшим трепет и почтение, на правах будущего зятя.

Камердинер Пирам (Артем Пархоменко) приходит к Ромулу посланником смерти: его голый череп, тонкие ноги в сандалиях и рюкзак на спине – его копия в виде скелета, внушают страх перед загробным миром. Услужливость переходит в расчет, смерть тоже хочет получить обещанное жалование. Тем более, что германцы уже на пороге.

Но момент встречи с варваром, которого так ждал Ромул, разрушает все его планы. Откуда-то сверху звучит неземная музыка Фаустаса Латенаса, вероятно, одна из последних работа Маэстро, и кажется, что трагический финал императора Западной Римской империи станет примером его героического подвига – он прогоняет свиту и остается один во дворце, чтобы быть поверженным хладнокровным правителем германцев. Однако Одоакр (Максим Севриновский) даже не помышляет бесчинствовать в гостях у Ромула и быстро находит с ним общий язык. Варвар, оказывается, вовсе не демон, а такой же заядлый куровод. Они с упоением кудахчут о делах насущных, жалуются на свои империи, мечтают избавиться от тяжелой ноши – власти и не хотят продолжения захватнических войн. Пацифисты, одним словом. И оба понимают, что они заложники своего положения, что над ними нависли те, кто жаждет нескончаемой крови. Племянник Одоакра Теодорих (Павел Юдин) – собирательный образ лагерного надсмотрщика, вооруженного до зубов, и можно не сомневаться, что скоро он совершит переворот и взойдёт на трон дядюшки. Тупая сила начинает с угоднического поклона, а заканчивает подлым убийством.

Ромул вдруг оказывается на пороге трагедии заурядности и неоправданных потерь. Его родные не доплыли до спасительного берега, а он обречен жить. В миг постаревший, он прощается с нацией и семенит по полу в нелепых носках в горошек. Теперь он обычный пенсионер с льготами на проезд в общественных колесницах, никакой не герой. «Когда игра заканчивается, король и пешка падают в одну и ту же коробку», – гласит итальянская поговорка. Ромул принимает свою судьбу неожиданно мудро и смиренно, отбрасывает маску шута, и в этом мужественном отречении от тщеславия и амбиций он становится действительно великим. Пусть даже на мгновение и только перед бюстом того первого Ромула, основателя Рима, на шею которого теперь накинута петля. Кто же останется на пароходе современности, и хватит ли всем места, история предусмотрительно умалчивает.

Возврат к списку