20-е годы ХХ века – время НЭПа, укрепления идеологической платформы советской власти, стационирования театров, «философских» пароходов, трудных и мужественных поисков Художественным театром путей разговора с новым зрителем, время авангардных экспериментов в искусстве, время «Принцессы Турандот» и «Дибука» Евгения Вахтангова, время совершенно новой парадигмы социальной и культурной жизни российского общества.
И в это время небольшое сообщество влюбленных в искусство и отчаянно талантливых людей ведёт страстные дискуссии о предмете науки о театре, методах анализа и формах исследования, искусстве актера, реконструкции старых и фиксации современных спектаклей, исследует архивные документы по истории театра.
Назову только несколько имён – философ Густав Шпет, литературовед Петр Коган, критики Павел Марков и Николай Эфрос, режиссеры Станиславский, Немирович-Данченко, Мейерхольд, Таиров, театровед и музыковед Василий Яковлев, театровед и психолог Павел Якобсон, музеевед Алексей Бахрушин, объединившиеся в стенах Государственной академии Художественных наук – «уникального административного» памятника: советское учреждение со штатным расписанием и зарплатами, единственным условием деятельности которого было постоянное творчество сотрудников!»1.
Запись Шпета от 1922 года: «Эти строки пишутся, когда <…> снята вся с таким трудом возделывавшаяся и едва всходившая культура. Почва обнажилась, и бесконечной низиною разостлалось перед нашими глазами наше невежество. От каких корней пойдут теперь новые ростки, какие новые семена наша почва примет в себя?»2. В 1930 году уже не было таких вопросов, ГАХН была ликвидирована.
Но общую культурную почву прошлого деятели ГАХН успели соединить с будущим своими научными трудами, статьями, книгами. О жизни и творчестве этих мечтателей и идеалистов строго научную и при этом пронзительную книгу написала В. В. Гудкова. Книга прозвучала актуально к нашему времени перемен и смен парадигм, и это звучание не теряет своей силы. Премия в области литературы о театре «Театральный роман», которой автор была удостоена в 2019 году, учреждена Бахрушинским музеем в 2014 году, и все эти годы лауреаты «Театрального романа» – авторы серьёзных и важных для современной культуры книг – своим творчеством утверждают преемственность отечественных культурных традиций, соединяют энергию искусства во времени и пространстве, рассказывают о театре и его подвижниках, пишут историю российского театра ХХ века.
Среди лауреатов премии 2020 года книга о российском театре 60-х-80-х годов ХХ века, времени «оттепели» и времени «застоя». Эта книга произвела громадное впечатление личностью и судьбой её главного героя – режиссёра Александра Леонидовича Дунаева3. «Кто хочет понять поэта, тот должен отправиться в его страну»4, - как-то сказал Гёте. Елена Александровна Дунаева рассказывает о стране своего отца и его меловом круге поиска истины в искусстве с эпическим спокойствием и с безупречной этикой в отношении и времени, и людей, участников описываемых событий. Повествование драматическое, рождающее эмоциональное сопереживание, возникающее от настоящей, серьёзной и талантливой литературы.
Александр Леонидович Дунаев (27.03.1920 – 19.05.1985) первые свои спектакли поставил в Саратовском ТЮЗе, руководимом Ю.П. Киселёвым и сделавшим его одним из лучших в стране, затем в Воронежском драматическом театре - постановки «Бесприданницы» А.Н. Островского, «Женитьбы Белугина» Н.Я. Соловьева, «Двенадцатая ночь» В. Шекспира, «Маскарад» М.Ю. Лермонтова, «Наследники Рабурдена» Э. Золя, после показа на гастролях в Москве спектакля «Солнечная сторона» по пьесе украинского писателя С.Е. Голованиевского получил приглашение возглавить Красноярский драматический театр им. А.С. Пушкина (1954-1957). Индивидуальный творческий почерк режиссера, его стилистика, к этому времени уже были ярко проявлены и сформированы: бытовой минимализм, концентрация выразительных средств на актёре, музыкальность, лаконичность сценографических решений.
В Красноярске Дунаев осуществил первую в стране постановку «Преступления и наказания» по роману Ф.М. Достоевского (1956), ставшую событием всесоюзного масштаба, триумфально прошли гастроли театра в Москве, столичная критика была единодушна в одобрительных и положительных оценках.
Но по решению власти с 1958 года Дунаев уже возглавляет Русский драматический театр Прикарпатского военного округа во Львове, где неожиданно для всех с целью привлечения в театр самой широкой публики ставит «Пигмалиона» Б. Шоу. И зритель – русский, украинский, польский – в театр пошёл. Другим успехом Дунаева стала постановка «Барабанщицы» А.Д. Салынского с Зинаидой Дехтярёвой в роли Нилы Снежко. «Барабанщица» изменила и дальнейшую судьбу режиссёра. В 1959 году ГлавПУР (Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота) назначает Дунаева по предложению А.Д. Попова, видевшего «Барабанщицу» во Львове и освобождённого от должности главного режиссера Центрального театра Советской Армии, работавшего в нём с 1935 года, на его место. «Внезапные» отставки такого «могиканина», как А.Д. Попов, а до этого А.М. Лобанова, а ещё до этого Б. А. Мордвинова, А.Я. Таирова, ряд можно продолжать, имели, конечно, свои причины. Об этом Е.А. Дунаева пишет точно и взвешенно: «Это удобно, выгодно и просто – списывать на время, эпоху или обстоятельства трагические события прошлого, решения, которые поворачивали ход истории, часто в угоду быстро меняющимся точкам зрения. Да, советская власть была лицемерна и коварна с деятелями отечественной культуры. Но зачастую руководителям от культуры и не надо было принимать особых усилий – деятели той же самой культуры сами согласно приносили своих лидеров в жертву, используя хорошо усвоенный ими идеологический арсенал своего времени»5. Инструменты этого «арсенала» – доносы индивидуальные или коллективные, авторы которых поощрялись сокрытием их имён, прочно вошли в «быт» нашей культуры и по-прежнему в ходу.
Лучшим спектаклем Дунаева в Театре Советской Армии стал «Шторм» по пьесе А.П. Штейна (1961). Признанный критикой спектаклем «большого дыхания», «Шторм» Дунаева выиграл негласный конкурс с постановками Н.П. Охлопкова в Театре им. Вл. Маяковского и Г.А. Товстоногова в БДТ.
И несмотря на то, что Александр Леонидович уйдет из Театра Армии в 1963 году, «Шторм» будет идти на его сцене ещё почти 13 лет. Уйдет, получив свой первый инфаркт, из-за невозможности работать с людьми, доверие к которым ушло по тем же причинам, что послужили и уходу А.Д. Попова.
В Московском театре им. Н.В. Гоголя, Дунаев прослужит всего лишь полтора сезона (с 15 июня 1963 года по 8 февраля 1965-го), где поставит свой единственный спектакль «Кавказский меловой круг» Б. Брехта. Спектакль о человеческой совести, о выборе, стоящем перед каждым человеком, где спор об истинном материнстве был лишь внешней фабулой. Центром этого мира, философским фундаментом был Аздак в ярком исполнении А. Краснопольского «с его драмой человека, который пытается творить справедливость, искренне полагающего, что он обладает естественным человеческим правом быть свободным»6. Образ Груше, ставший звёздной ролью актрисы Л. Гавриловой, в спектакле Дунаева также направлял зрителя к принятию приоритета нравственного чувства над рациональностью мысли. Прежде чем Груше поднимала с пола брошенного ребёнка, раздавался комментарий хора: «Ужасная вещь – соблазн доброты». Предостережение, глубина и смысл которого эпически открывались режиссёром в брехтовском сюжете. Но сам Александр Леонидович. – пишет автор, – «думал ли он тогда, что этот самый «соблазн доброты» станет его тяжёлым жизненным испытанием?.. Уверена, нет! Он просто знал – человек должен жить «по совести» в любых предлагаемых жизнью обстоятельствах и обязан следовать высоким законам чести и достоинства. При этом наивным максималистом Дунаев не был. Слишком хорошо понимал всю «цветущую сложность жизни», всегда уповал на нравственное чувство, данное человеку от природы»7. Уход из Театра им. Гоголя был скоротечным, случился второй инфаркт, к подлости и предательству Дунаев, как всякий порядочный человек, готов не был. Интриги директора и части труппы вкупе с административной «эффективностью» Управления культуры сделали своё дело.
Один из самых главных и определяющих периодов жизни и биографии Александра Леонидовича – работа главным в театре на Малой Бронной (1968-1984), где под его началом волею «власть предержащих» оказался работавший в театре очередным режиссёром признанный мастер Анатолий Эфрос: словно вместе, но, по принуждению, оказались Станиславский и Немирович-Данченко. Шутка современников – горькая и правдивая одновременно. Эта двойственность положения стала для Дунаева тяжелой ношей. Первой постановкой Дунаева не случайно стала «Золотая карета» Л.М. Леонова – об обреченности человека на свободный выбор, в том числе, главный - нравственный. До сего дня этот спектакль в «золотом фонде» российского театра. На Малой Бронной Дунаеву был предначертан «путь отшельника, сознательно, беззаветно и бескорыстно принимающего на себя такой подвиг»8 - принять предлагаемые обстоятельства, чтобы служить делу, в которое искренне веришь, – Театру.
Если Анатолия Васильевича Эфроса завлит театра Нона Михайловна Скегина всячески опекала, помогала, продвигала, организовывала поддержку, в том числе критиков, и замечательно это делала, то Александр Леонидович не имел такой помощницы или помощника, был очень скромен, держался где-то на внутреннем плане, и театральный мир того времени не уделял должного внимания его талантливым и ярким постановкам. Вопреки равнодушию, цинизму и неприятию Дунаев трудное жизненное служение с достоинством исполнил, не изменив ни своему таланту, ни своим принципам.
На Малой Бронной им были поставлены: «На балу удачи» - с блистательной Л. Сухаревской в роли Эдит Пиаф, «Не от мира сего» А.Н. Островского – впервые в СССР, «Общественное мнение» - комедия румынского драматурга Аурела Баранги, воспринятая молодыми актёрами как «наша «Принцесса Турандот», «Варвары» и «Враги» М. Горького, как исследование незаметного убийства человека окружающими его людьми, с главной темой – нравственного варварства; «Отпуск по ранению» В. Кондратьева – «о неистребимости доброты в том поколении, которое вынесло на своих плечах тяготы войны» (слова А.Л. Дунаева), это была «баллада о человеке, о выборе им собственного, личного, одинокого духовного пути в период страшного, бедового лихолетья»9. Среди тех, что прозвучали особенно ярко и мощно - легендарный «Лунин, или смерть Жака» Е. Радзинского с О. Вавиловым в главной роли, - о декабристах, о свободе и несгибаемости человеческого духа; «Волки и овцы» А.Н. Островского (Мурзавецкая - А. Дмитриева) – как игра театра в театр, с переходами от комедии к фарсу, от психологизма к буффонаде, с прямо поставленным конфликтом корысти и нравственности; «Равняется четырем Франциям» А. Мишарина – острую драму идей.
Все закончилось трагически: «человеческая подлость обладает чрезвычайной изобретательностью и стремительностью»10 – в результате интриг директора и группы сотрудников и Дунаев, и Эфрос уходят из театра.
М.З. Левитин уговорил А.Л. Дунаева возглавить Театр «Эрмитаж», где Александр Леонидович ставит свой последний спектакль «Бранденбургские ворота» Михаила Светлова. На недоумение окружающих отвечал, что обещал автору поставить пьесу. В 1985 году мастера не стало…
Это второе издание, но, мне представляется, это всё-таки первое издание в том смысле, как эта книга сформирована автором сегодня, а, главное, особой созвучностью нашему настоящему важнейшими темами, в ней заявленными. Когда мы уже почти смирились с некнижностью, нелитературностью нашего времени, как ненужностью для современного инновационного мира, появление таких книг, как «Меловой круг Александра Дунаева», становится очень важным событием в нашей культуре, возвращающим нас к главным смыслам нашего бытия, важным для нашего личного самопознания и познания мира и людей.
Эта книга о театре с разных сторон, театре жизни и театрах, в которых работал А.Л. Дунаев, но, прежде всего, эта книга памяти чувств о большом художнике, о совести и достоинстве, качествах настоящего человека вне зависимости от вывертов истории и идеологических парадигм, художнике, искренне считавшем, что «театр можно созидать только сообща и вместе, а основой тому – любовь к искусству через любовь к человеку, его внутреннюю красоту и гармонию».
Леонид Зорин, вспоминая о своих встречах с Дунаевым, говорил, что Александр Леонидович был «самый приличный человек, которого я встречал в театре. Это ничуть не умаляет ни его безупречного вкуса, ни его таланта, ни его признания у зрителей. Он был высок личностью! Мало о ком я могу так сказать»11.
В предисловии В. Г. Урин называет Александра Леонидовича строителем и служителем театра с большой буквы. Очень жаль, что о таких строителях и служителях мы не так много знаем. Благодаря подвижникам театра, каким был Александр Леонидович Дунаев, созидается тот российский театр, о котором мы всегда мечтаем, театр, который обращен к душе человека. Мечта об идеальном театре не покидает людей театра, а те, кто строит такой идеальный театр, всегда выделяются своими инаковостью, непохожестью, нестандартностью. Хотя эта нестандартность и инаковость проявляется в первую очередь в таланте, что может признаваться и обществом, и государством необходимой девиацией, с которой ещё можно смириться, хуже, а часто трагически, для художника, для каждого человека, оборачивается другая «инаковость», каковой признаются порядочность и чистота отношения к делу и соратникам.
Сфера этического поэтому так волновала Станиславского, в разрушении этических норм он видел главную опасность для театра. Предвидел эту опасность, трагический оскал которой ему пришлось испытать на самом себе.
Пёстрая картина современного театра представляет собой коллаж разнообразных моделей поведения и артистов, и режиссеров, и театральных критиков – моделей, к сожалению, во многом агрессивных и разрушительных, не созидательных, не объединяющих, не воспитывающих зрителей. Книга Е.А. Дунаевой о человеке, который всегда был эталоном отношений с людьми театра и в своём творчестве, важна для всей думающей и чувствующей части интеллигентной публики и, в первую очередь, созидателям и строителям современного театра.
Из второй части книжки – слова театрального критика Бориса Поюровского: «хочу сказать не о спектаклях А.Л. Дунаева, а о нём самом. Это был порядочный, талантливый, доброжелательный, скромный, честный человек; немного легкомысленный, излишне доверчивый, совсем не завистливый, готовый прийти на выручку каждому, кто в нем нуждается. Влюблённый в театр и верящий в его предназначение, в способность при помощи катарсиса усовершенствовать действительность»12.
Издание книги приурочено к 100-летию со дня рождения Александра Леонидовича Дунаева. Название «Меловой круг Александра Дунаева» не только выделяет его знаменитую постановку в театре Гоголя, но и даёт глубокое сопряжение с судьбой режиссёра. Писать об отце – задача неимоверно трудная, найти равнодействующую между субъективной эмоциональной связью с близким для тебя человеком и объективным взглядом во времени и в пространстве на его судьбу и творческую биографию очень сложно. Книга Елены Александровны Дунаевой блестяще подтверждает, что это возможно.
Своей книгой автор также вводит уникальный фактологический материал в историю русского театра, формирует методологические и концептуальные подходы к осмыслению истории театра двадцатого века. Эта история еще не написана. Эта задача для нынешних театроведов, надеюсь, появятся те люди, которые этот процесс обозначат, сформулируют и напишут об этом периоде нашей истории и нашего театра. Спустя столетие мы на новом повороте спирали времени думаем о новых семенах, которые взойдут, может быть, уже только после нас.
«Учитесь и читайте. Читайте серьезные книги. Жизнь сделает остальное», - сказал Ф.М. Достоевский. «Театральный роман» солидарен с Достоевским, эта цель и движет нами с момента учреждения премии в области литературы о театре. Наши номинанты и лауреаты пишут исключительно серьезные книги.
Стр. 14-15
«Театр – отражение действительности….поведёт за собой исследователя»
Стр 63-64
Творчество писателей…. Кто не с нами тот
Стр 90-91
О том что любой театр… зрителям песни
Стр 115-116
Ужасная вещь – соблазн доброты….правом быть свободным
1 Гудкова В. В. Театральная секция ГАХН: история идей и людей. 1921 – 1930. – М.: Новое литературное обозрение, 2019. – С.19.
2 Там же. – С.24.
3 Дунаева Е. А. Меловой круг Александра Дунаева. – 2-е изд., доп. – М.: Навона, 2020.
4 Ф. И. Тютчев. Кн.1. Литературное наследство. Т.97. – М.: Наука, 1988. - С.13.
5 Дунаева. – С.86.
6 Дунаева. – С.52.
7 Дунаева. – С.115.
8 Дунаева. – С.134.
9 Дунаева. – С.187.
10 Дунаева. – С.231.
11 Дунаева Е. А. Меловой круг Александра Дунаева. – 2-е изд., доп. – М.: Навона, 2020. -С.6.
12 Дунаева Е. А. Меловой круг Александра Дунаева. – 2-е изд., доп. – М.: Навона, 2020. – С.298.
