Только я глаза закрою…

Дмитрий Родионов

Распечатать
«Ханума» Авксентия Цагарели. Перевод Борис Рацер, Владимир Константинов Музыка Гия Канчели. Режиссёр Георгий Цнобиладзе. Художник Екатерина Малинина Хореограф Виктор Чурилов. Бийский драматический театр.
Премьера 11 сентября 2020

Пьеса «Ханума» была написана грузинским драматургом и актёром Авксентием Цагарели в 1882 году. Яркие характеры персонажей, обаятельно воссозданная атмосфера быта Тбилиси того времени и комедийный сюжет сразу сделали её популярной у публики, сразу же она была переведена на русский и армянский языки. Цагарели был мастером создания народных типов и характеров.

Хотя не все эти типы приветствовались на советской сцене. Так в «Театральной энциклопедии» 1967 года о героине комедии «Ханума» сказано лишь, что это «женщина с твёрдым характером»1. И ни слова о том, чем же занимается эта женщина? В чём же проявляется твёрдость её характера?

По мотивам пьесы Виссарион Долидзе написал комическую оперу «Кето и Котэ», экранизацию которой в 1926 году осуществил Госкинпром Грузии, а сама опера до настоящего времени входит в репертуар российских музыкальных театров.

Знаменитой в СССР «Ханума» стала благодаря постановке Георгия Товстоногова в 1972 году в Большом драматическом театре, а затем её телевизионной версии 1978 года. Миллионы зрителей полюбили умную и ловкую сваху Хануму в исполнении Людмилы Макаровой, стареющего жуира князя Пантиашвили — Владислава Стржельчика, сваху Кабато — Валентины Ковель, смышленого приказчика Акопа — Николая Трофимова. Оригинальный текст был обработан Борисом Рацером и Владимиром Константиновым, одними из самых популярных авторов-драматургов советской эпохи, музыку написал Гия Канчели. Жизнеутверждающий и поэтический спектакль Товстоногова в живописных декорациях Иосифа Сумбаташвили стал легендой российского театра. Товстоногов читал в своём спектакле стихи Григория Орбелиани2, его незабываемый гортанный тембр обволакивал пространство сцены и зрительного зала и обращал чувства к главному, о чем был спектакль, — вечности и хрупкости любви:

Только я глаза закрою —
предо мною ты встаешь!
Только я глаза открою —
над ресницами плывешь!
О, царица, до могилы я —
невольник бедный твой,
Хоть убей меня, светило, я —
невольник бедный твой.
Ты идешь — я за тобою: я —
невольник бедный твой,
Ты глядишь — я за спиною, я —
невольник бедный твой!
И шепчу я сам с собою:
«Чем тебе я нехорош?»
Только я глаза закрою —
предо мною ты встаешь!
Только я глаза открою —
над ресницами плывешь!

Через пять лет после создания пьесы «Ханума» Авксентием Цагарели, в городе Бийске в 1887 году было создано Общество любителей драматического театра, именно к нему возводит своё основание современный Бийский драматический театр, в здание которого я вошел 11 сентября 2020 года, чтобы посмотреть премьеру «Ханумы», открывавшую новый театральный сезон. Историческое здание постройки 1914 года в прекрасном состоянии своих экстерьеров и интерьеров, уютный зрительный зал с резким подъёмом амфитеатра, строгим периметром балкона и центральной «царской» ложей, в зале аншлаг в полном соответствии с требованиями Роспотребнадзора.

Коврик, который расстелила для актёров художник Екатерина Малинина, весьма скромен: несколько рядов бережков на планшете, декорированных колосьями пшеницы, на заднем плане стенка из нескольких арок, зажигающихся иллюминацией во время музыкальных номеров, да редкие предметы мебели, не особо щедро выдаваемые художником, по ходу действия. Чем вызван такой минимализм, неясно: то ли скромностью бюджета театра, то ли пресловутой концептуальностью, но понять по этой картинке, где происходят разыгрываемые события, не представляется возможным. Только вынесенные на плоскости стен балконов несколько живописных панно на сюжеты Пиросмани всё же дают указание на Грузию. Как же это было прекрасно сделано Сумбаташвили: панорама в размер зеркала сцены с живописными уголками Тбилиси, весь в живописном обрамлении портал сцены со сценками из жизни горожан, живописный арлекин с колоритной фигурой лежащего сибарита, — всё погружало действие в неповторимую и привлекательную атмосферу.

Более щедрым и изобретательным оказался режиссёр Георгий Цнобиладзе, показав тонкое понимание жанра водевиля и развернув динамическую серию мизансцен, в которых комедия положений обрела живое дыхание и держала зрительское внимание сюжетными перипетиями, а в финале выстроив яркую коду ко всеобщему удовольствию всех присутствующих, как на сцене, так и в зале. Просто, но убедительно и смешно решён сон князя Пантиашвили, как своеобразный парафраз сна Дон Кихота из одноименного балета: в ночной дымке появляются кружащиеся вокруг спящего князя силуэты прекрасных стройных девушек в белоснежных одеяниях, но за внезапно поднимающейся фатой открываются безобразные физиономии. Дневной ужас от встречи с Ханумой, изображавшей будущую невесту князя, обретает вещественное воплощение. У князя стресс, публика смеётся.

Но самое большое удовольст-вие и радость получаешь от дружного актёрского ансамбля, того самого, когда нет первых и вторых, а есть единое дыхание жизни и творчества, когда каждый представляемый персонаж привлекает достоверностью психологических и пластических характеристик (хореограф Виктор Чурилов), когда из каждой сценки и маленького эпизода возникает цельное мозаичное панно многоголосого и кипучего Авлабара, и если вам никогда не приходилось бывать в этом районе Тбилиси, то ковер-самолет бийских актёров подхватывает вас, и вот вы уже прямо‑таки коренной житель этого замечательного места и давно знакомы с каждым из его обитателей.

Местные Ромео и Джульетта — Коте (Юрий Пожидаев) и Сона (Елена Балмашева) ничем не отличаются от влюбленных в любом другом месте, также никого не замечают кроме друг друга, также страдают в одиночестве, также мечтают о счастье вдвоём и также летят навстречу друг другу, как мотыльки на огонь, летят, летят и благополучно пролетают мимо огня прямо во взаимные объятия и под благословение родных. Неудачливый же жених в лице вечного эпикурейца князя Вано Пантиашвили (Михаил Вороновский) смиренно принимает участь, которую ему определила Ханума, пойти под венец с некоей Гулико, которой, то ли 45, то ли 55 лет, да, похоже, совсем и не красавицей.

Его несостоявшийся тесть Микич Котрянц (Юрий Пашинин), мечтавший породниться с настоящим князем, весьма колоритен своим поднимающим грудь самодовольством и непреходящим во времени для всех «олигархов» в первом поколении стремлением утвердить свой статус или семейной связью с потомственным благородием, или приобретением виллы во Франции, Испании или на худой случай, на Рублёвке. Образ купца-нувориша явно удаётся Ю. Пашинину: он и целеустремлен, и ограничен, и комичен одновременно.

Хороша Текле (Людмила Евтушенко) — стройная как кипарис, с выразительной пластикой — словно танцовщица ансамбля Сухишвили-Рамишвили, трогательная в своей простодушной и всепрощающей сест-ринской любви. В Акопе Артёма Фоменко — за внешним резонерст-вом — живой ум, за рапидом движений — сильный темперамент, обаяние тонкой самоиронии, — всё вместе делает его достойным партнером.

Ханумы.

Тимоте, работник князя (Борис Васютин), терпеливо сносящий все выходки хозяина, и Ануш (Людмила Семёнкина), дуэнья, зорко присматривающая за благопристойным поведением внучки Соны, органично вливаются в ансамбль, а когда Ануш ещё и начинает лихо выделывать танцевальные коленца, — радость восхищения охватывает зал.

Как и удовольствие следить за состязанием Ханумы и Кабато, их прямые и заочные диалоги держат в напряжении сюжетные коллизии борьбы за невест и женихов. Кабато (Анастасия Блюмская) — и умна, и ловка, но всё же не так смела и дальновидна, как её соперница Ханума, и, конечно, закономерно проигрывает, наблюдать за её стараниями — также одно удовольствие, актриса создаёт живой характер, разные грани которого придают ему объёмность и достоверность. Ханума Инги Вороновской — достойная героиня Авлабара, неуёмная энергия и сознание своей высокой миссии, талант понимания и знания человеческих устремлений позволяют ей совершать самые немыслимые кульбиты для достижения цели. Вот она блестяще проводит сцену «обольщения» князя Пантиашвили, появляясь горбатой, одноглазой и хромой «невестой», вот устраивает на рынке потасовку с Кабато, вот «режиссирует» Сону и Коте, в общем, она везде, она ангел-хранитель этого мира и его садовница. Одно вызывает недоумение, зачем Хануме задан внешний облик гоголевской Солохи? Показать вненациональную типологичность образа? В результате костюм Ханумы выбивается из общего стиля спектакля, вносит диссонанс, в остальных же костюмах художник проявила и фантазию, и стремление придать каждому из них и национальную, и характеристическую индивидуальность.

В фойе после спектакля слышу от одной из зрительниц: «Вот это — Спектакль!». Сдерживаюсь, чтобы не обнять её и воскликнуть: «Да! Это — Театр!». Надо ли изобретать вакцину от коронавируса? Она уже есть, и создают её артисты Бийского драматического театра в спектакле «Ханума».

Только я глаза закрою —
предо мною ты встаешь!
Только я глаза открою —
над ресницами плывешь!

1 Цагарели Авксентий Антонович. – Театральная энциклопедия. Т.V. - М.: Советская энциклопедия, 1967, с. 660.
2 Григорий Дмитриевич (Григол Зурабович) Джамбакуриан-Орбелиани (2.10. 1804 — 21.03. 1883) — русский генерал, один из деятелей Кавказской войны, грузинский поэт.
3 Рублёвка — неофициальное название территории к западу от Москвы вдоль Рублёво-Успенского, Подушкинского, 1-го и 2-го Успенских шоссе, застроенной дачами бывшей советской элиты, фешенебельными коттеджными посёлками и резиденциями высших должностных лиц государства и «новых русских». В народе пользуется недоброй славой, среди интеллигенции слывёт примером дурновкусия.
4 Ансамбль народного танца Грузии — хореографический коллектив, основанный в Тбилиси (Грузинская ССР) в 1945 году. Первыми руководителями ансамбля, а также его солистами стали супруги Нина Рамишвили (танцевала до 1972 года) и Илья Сухишвили (танцевал до 1954 года).

Возврат к списку