Тбилисская Биеннале как катализатор развития грузинской сценографии

Инна Безирганова

Распечатать
Наверное, вполне закономерно, что миссию возрождения грузинской сценографии сегодня взял на себя Союз молодых театральных деятелей имени В. Гуниа (YTA UNION) – национальный центр Грузии OISTAT, возглавляемый Ниной Гуниа-Кузнецовой – сценографом, дочерью известного сценографа Георгия Гуниа. Ей хорошо знакомы и, главное, небезразличны проблемы эволюции этого вида художественного творчества в новой реальности.

- Наша организация – молодежный союз театральных деятелей имени Валериана Гуниа, существующий уже 22 года, был основан именно для того, чтобы создать условия для работы и саморазвития молодых сценографов, – рассказывает Нина. – Начиная с 2007 года мы начали выставляться на Пражской Квадриеннале – международном конкурсном показе сценографии и театральной архитектуры. Это было нашей инициативой. За последние годы Грузия впервые была представлена на этом престижном форуме – как независимое государство. Сначала был только студенческий павильон. Уже в 2011 году прибавилась персональная выставка сценографа Георгия Месхишвили, и мы снова сделали студенческую. А в 2015-м уже организовали национальный павильон «Голос женщин» и представили двенадцать грузинских театральных художников-женщин. Через четыре года презентовали национальный павильон «Разомкнутый круг» с экспозицией мужчин: режиссеров-сценографов. Поэтапное продвижение на международной арене в какой-то мере популяризировало грузинскую сценографию. К этому событию нужно было тщательно готовиться. Мы проводили специальные исследования, опросы, делали статистические выкладки и убедились в том, что проблемы у нас довольно серьезные. Несмотря на то, что еще творят и держат марку блистательные сценографы-шестидесятники. Потому что у молодого поколения художников сцены, которые пришли после 2000 года, особенно в 2010-е, совершено другое видение. Это – во-первых. А во-вторых, новая грузинская сценография абсолютно не соответствует тому профессиональному уровню, который был в 60-70-е годы прошлого века. Пражская Квадриеннале – это прекрасно, нужно все время стабильно себя демонстрировать, но для того, чтобы сама аудитория, театральные профессионалы или профессионалы визуального искусства имели возможность оценивать себя со стороны, всех ведь в Прагу не повезешь, нужно на собственной территории проводить международные форумы-выставки.

Первая Биеннале. Проба пера

Поначалу у Союза молодых театральных деятелей имени В. Гуниа (YTA UNION) были очень скромные амбиции. Ведь первая биеннале 2016 года была совершенно не обеспечена финансово. Тем не менее минимальными затратами удалось организовать приезд нескольких человек из Армении и Азербайджана. Российская делегация приехала сама. В биеннале участвовали и несколько молодых грузинских художников. Все это происходило в Национальной публичной библиотеке. Была организована выставка фестивального типа, никакой конкурс не подразумевался. Представлено было все – марионетки, куклы, эскизы, макеты.

- Мы вложили в статус нашей биеннале, что в ней будут участвовать только художники до 35 лет. Но как выяснилось в дальнейшем, это очень маленький контингент, профессионалов в данном возрастном отрезке совсем не много. Во всех странах, кроме России. Мы стали думать о том, как расширить программу биеннале, сделать ее масштабнее, чтобы молодые грузинские сценографы увидели реальную сценографическую панораму – европейскую, а возможно, и мировую.

Вторая Биеннале. Памела Ховард и к°

Вторая биеннале 2018 года получила уже более значимую, существенную государственную поддержку – мэрии, министерства культуры. Кроме самой выставки, была реализована насыщенная образовательная программа – MasterLab. Каждый день, утром и вечером, лекции и мастер-классы проходили в Академии художеств и Университете театра и кино имени Ш. Руставели. Причем проводили их эксперты высочайшего класса. Во главе с маститым английским художником, сценографом, педагогом, стоявшей у истоков создания престижной международной организации сценографов, театральных архитекторов и техников OISTAT и сыгравшей огромную роль в развитии Пражской Квадриеннале, особенно ее образовательной программы Scenofest, – Памелой Ховард. 

- Мы пригласили Памелу Ховард как главную гостью биеннале, и она с радостью согласилась приехать, несмотря на солидный возраст, и очень активно работала, – вспоминает Нина Гуниа. – Она любит Грузию, дружит с Гоги Месхишвили. Не раз бывала в нашей стране в тяжелые 90-е годы со своими студентами. К тому же Памела всегда с удовольствием готова помочь молодым, начинающим.

Памела Ховард, выступившая на второй биеннале с лекцией «Творчество вопреки тирании», говорила о том, как изменилась в последние годы сценография: – Вышло уже третье издание моей книги «Что такое сценография?» Если говорить кратко, мы, сценографы, перешли от индивидуальной, единоличной работы к мультидисциплинарной, коллективной. Думаю, это произошло потому, что современные художники, я в том числе, много работаем в новых пространствах, не только театральных – в других сферах. Когда мы попадаем в новые, к примеру, урбанистические пространства, нам приходится переосмысливать, заново открывать сущность своей деятельности. Это приводит к большим изменениям. Я визуальный художник и делаю свою работу в больших и маленьких оперных театрах. И независимо от этого, всегда работаю очень коллаборативно, то есть привлекаю к сотрудничеству всех участников творческого процесса. Обычно это очень большое производство с огромным количеством людей. И хочу отметить сущностные изменения: если раньше имела место очень жесткая вертикальная иерархия и режиссер был богом, а художник – маленьким муравьем, то сейчас иерархия – горизонтальная. Мы все сотрудничаем, работаем вместе, а не подчиняемся воле режиссера. Кроме Ховард, в Тбилиси приехали очень сильные молодые представители новых направлений в сценографии – таких, как видеоарт, мультимедиа. Это российские эксперты, медалисты Пражской Квадриеннале Ян Калнберзин и Полина Бахтина.

Полина Бахтина рассказала о Пражской Квадриеннале 2015 года, где была представлена совместная работа Полины и Яна Калнберзина «Сон Мейерхольда». Размышляла о роли художника-сценографа в современной реальности:

- Можно говорить о параллельной линии решения пространства. Есть спектакли, в которых сценограф – полноценный соавтор режиссера. Видна трансформация режиссерского театра: раньше существовала иерархия, когда постановщик спектакля в каких-то случаях – это некий демиург, тиран, и остальное подчиняется ему. Сейчас все равноценные соавторы: драматург, режиссер, сценограф, композитор, хореограф. Профессионалам это, разумеется, дает невероятную свободу и мотивацию. Голос, возможность более интуитивного развития темы. Сценография обращается к подсознанию. Поэтому сценограф, который имеет право голоса, зачастую может углублять режиссерское решение, давать ему многослойность – это характерная черта удачных работ. И как зритель я могу воспринимать увиденное на уровне текста, смысла, на уровне нарратива как истории и, конечно, на индивидуальном уровне. Об этом на биеннале говорили многие: сценограф – не только дизайнер сцены. Это другая профессия. Сценограф занимается пространством, но пространство может быть и звуковым. Например, создается звуковой ландшафт. Или сценограф работает исключительно со светом – на голой площадке. Сейчас поле деятельности театрального художника невероятно, безгранично расширилось – они нередко выходят за пределы сценического пространства в природу, городскую среду. Очень сложно определить границы профессиональной компетенции сценографа. Конечно, это и выбор натуры, а часто решение художника является исходной точкой всей концепции спектакля. К примеру, в работах режиссера-художника Дмитрия Крымова. Все его смысловые образования выходят из визуального решения, визуальной драматургии, пространства во времени. В Лаборатории Дмитрия Крымова работают со зрительскими ассоциациями, интеллектуальным багажом, когда у каждого возникает свое ощущение от интерпретации спектакля. Все театральное развитие направлено на большую интимность, персональность работы со зрителем. Публике мы все больше доверяем. Особенно когда работаем не с классическим материалом, а с реальностью, или перерабатываем классические пьесы в актуальном ключе. И в этом смысле зрительская интерпретация, зрительская работа – колоссальная.

Большой интерес вызвала лекция художника по свету Ярона Абулафиа (Израиль-Нидерланды), посвященная дизайну театрального освещения. По его мнению, свет в спектакле выполняет драматургическую функцию и является элементом архитектоники спектакля. «Обычно, когда я создаю дизайн освещения, то тщательно обдумываю каждый его компонент. И всякий раз конструирую его с нуля – чтобы соответствовать драматургии, чтобы найти верное соотношение света и тени. Lighting design должен создавать заряд, нести энергию. В процессе работы я сталкиваюсь с огромным количеством дилемм. Для меня это всегда импровизация. Я могу долго обсуждать что-то с драматургом, режиссером, композитором. Световые ощущения, образы информируют автора музыки, хореографа и т.д. Мы вместе создаем образ спектакля. Идея освещения должна с самого начала быть включена в общий творческий процесс. А если вы будете просто следовать за другими в финале, у вас уже не будет возможности предлагать свои идеи».Говорил Ярон Абулафиа и о том, как могут иногда помогать друг другу сценическое освещение и видеопроекция. «Когда дизайнеры работают вместе, каждый должен знать, что делают другие. Тот, кто занимается видеопроекцией, и мастер по свету – это два капитана на одном корабле. Но лидировать, доминировать должен свет. Видео не может заменить освещение. Нужно все заранее спланировать так, чтобы свет и видео не схлестнулись».Специалисты из Сербии профессор Романа Бошкович Живанович и профессор Добривойе Милианович провели мастер-класс «Звук и пространство. Перспективы звукового дизайна в драматическом и постдраматическом театре» и раскрыли секреты саунд-дизайна – это использование существующих записей в новом формате, придание им новой формы, развитие, переработка саундобъектов. Добривойе Милианович рассказал о знаменитых саунд-дизайнерах, которые способствовали развитию этой сферы в соответствии с потребностями нового времени – Луиджи Руссоло, написавшем манифест «Искусство шумов», пионере в области «конкретной» музыки Пьере Шеффере.  «Ключевой момент в саунд-дизайне – создание «конкретной» музыки, работа с конкретными «саундами» – звуками. В классическом варианте использовались определенные звуки, но после Второй мировой войны появилась новая тенденция – редактирование «саунда». Это – «нарезать», комбинировать звуки, манипулировать ими, использовать немузыкальные правила к музыкальному продукту. Это появилось в 40-50-е годы. Вклад Пьера Шеффера – создание саундобъектов, частичек, чтобы использовать их затем для большой композиции. Идея – никаких ассоциаций с саундобъектами, сосредоточенность на самих звуках. Важен драматический эффект, создаваемый «саундами», когда мы перестаем думать о том, как именно создается нужный эффект, и ощущаем только влияние звуков на нас. Саунд-дизайн связан с пространством и временем», – отмечал в своей лекции Добривойе Милианович.Романа Бошкович-Живанович – архитектор по образованию – сравнила архитектуру со сценографией и отметила, что дизайн сцены создается для того, чтобы выразить какой-то конфликт, и эта особенность как раз и отличает его от архитектуры, которая не ставит перед собой такую задачу. «Я стараюсь использовать идеи архитектуры в театре и наоборот», – отметила Романа. В своем выступлении она выделила несколько уровней пространства – городской ландшафт, здание театра, его фойе, зрительный зал, сценическое пространство, воображаемое пространство. «Пространство может передавать месседж, служить началу истории или быть локацией действия. У пространства может быть своя независимая история. Оно может конфронтировать, выражать какую-то точку зрения, нести атмосферу, быть метафорой. К примеру, абстрактное пространство – это прямая метафора».

- Мы попытались на второй биеннале охватить все сферы, которые не особенно изучены и не имеют образовательной программы в Грузии, – комментирует Нина Гуниа-Кузнецова. – Stage design и costume design в той или иной форме все-таки преподаются. Традиционно – в Академии художеств, а теперь и в созданной при театре Руставели школе современно сценографического искусства, руководимой Гоги Месхишвили. А вот sound и lighting design – звуковой и световой дизайн – мультимедиа и видеоарт – это в грузинской и кавказской театральной реальности совершенная целина. Поэтому мастер-классы зарубежных профессионалов стали настоящей бомбой для нашей аудитории. Поскольку было приглашено много гостей – впервые приехали делегации из Канады, Венгрии, Украины – мы расширили географию тбилисской биеннале. Да и сам ее объем – в профессиональном, отраслевом отношении – тоже вырос.

Возврат к списку