Театр наций. «Сказка про последнего ангела» по Алексейю Саморядову и роману Михайлову. Режиссер Андрей Могучий. Сценография Марии Трегубовой. Премьера 1 ноября 2019
Спектакль создан по одноименной сказке сценариста Алексея Саморядова и произведениям доктора физико-математических наук Романа Михайлова. Михайлов писал о жизни в 90-е годы прошлого века, с ее неустойчивостью, смесью отчаянных надежд и криминальных реалий. Саморядов же преображал материю тех же буйных лет в сказочные повествования, вел обыденность к архетипу, смешивал правдоподобное с небывальщиной. Режиссер Андрей Могучий, тяготеющий к смешанным жанрам. К мощной театральной образности, допускающей на сцене эстетику сказки и даже блокбастера, создал вместе с художниковм Марией Трегубовой четырехчасовой причудливый спектакль в сюрреалистическом духе. Есть молодой, одинокий герой, попавший в психбольницу, некий сказочный «дурак», который вместе с друзьями проходит испытания жестокой жизнью, в поисках своей неземной любви проникает в «порталы» иных измерений, и на этом, а, возможно, и на том свете обретает счастье. Сцена вмещает разные миры, которые легко проникают друг в друга: унылая больница с койками может обернуться грезой, где плывет Царевна-лебедь, где важно ходит огромная курица с белыми перьями и орудуют демоноподобные паханы-наркоманы, где страж неких ворот (Лия Ахеджакова) будто раздвигает стены обычной городской квартиры до бесконечности то ли чистилища, то ли преисподней, а юношеская любовь героя, нежная, тоненькая девочка встречает своего героя в давно уже призрачном мире школьных парт и больших светлых окон.
Пермский Театр-Театр. «Конец игры» Сэмюэля Беккета. Режиссер Борис Мильграм. Сценография и костюмы Елены Никитиной. Художник по свету Евгений Козин. Премьера 10 июня 2019
Пьесу великого абсурдиста режиссер ставит на малой сцене театра (Сцена-Молот). Центр пространства занят гротескной фигурой в инвалидном кресле. Живого покойника Хамма играет Альберт Макаров, используя все свои пластические и голосовые умения, - перед нами отталкивающая мумия, некий «ортопедический» человек с черными очками в пол лица, механической пластикой заржавевшего робота иотвратительным скрипучим голосом. Этот «привет с того света» отравляет жизнь молодого, живущего при нем родственника Клова, но и тот не намного лучше: Иван Вильхов играет недоразвитого, видимо, еще и пораженного ДЦП субъекта. Впрочем, Клов в пылу полемики с Хаммом периодически «забывает» о своих изъянах, и у него оказываются нормальные походка и речь. Приблизительно те же метаморфозы происходят и с самим Хаммом. Совершенно очевидно, что напряженный словесный поединок идет не между умирающим и увечным, но между людьми разных поколений, одинаково запертых в экзистенциальном пространстве, где от них практически ничего не зависит. Ощущение тревоги, разрухи и беды висит в воздухе. Само же малое пространство игровой площадки затянуто черным полиэтиленом, что недвусмысленно отсылает к образу свалки, а попросту – помойки. Постепенно в центр выдвигается стремянка, взбираясь на которую, можно упереться в грязный подвесной потолок. В один момент в потолке образуется отверстие, и Клов из него преспокойно выглядывает в некий окружающий мир. Однако, возвращается обратно. Похоже, то. что он увидел снаружи, выглядит так же, как то, что внутри.
Большой Тюменский драматический театр. «Иванов» А.П. Чехова. Режиссер Данил Чащин. Художник Дмитрий Горбас. Художник по костюмам Юлия Ветрова.. Художник мультимедиа Михаил Заиканов. Художник по свету Арсений Радьков. Премьера 6 декабря 2019
Ранняя пьеса Чехова «Иванов» в постановке Д. Чащина звучит в спектакле тюменского БДТ строго, порой медитативно, с постепенным набором высоты трагической тоски от жизни. Но в эти высокие мотивы периодически вторгаются «низкие» ноты, представляющие плебейское веселье у Лебедевых. Здесь встречаются три пересекающихся мира: человеческий в его печально-депрессивном изводе, гротесково-хтонический и приметы мира загробного. Эти разные миры представлены на сцене и визуально, благодаря точной и изобретательной сценографии Д. Горбаса и отличному костюмному решению Ю. Ветровой. Мир Иванова и его окружения мрачен, темен и минималистичен. Глухая стена в коричневато-болотных тонах перекрывает половину сцены. Чуть позже на ней появится видео проекция лица Сарры – Натальи Никулиной, поданного крупным планом. У Лебедевых же -- «низкий» мир, гротесковое гулянье провинциального плебса, захолустная безвкусица жизни и мысли, кричащий кич. Да и одето семейство Лебедевых – зловещая в своей громкоголосой «правоте» Зюзюшка – Кристина Тихонова и ее подкаблучник-муж -- в претенциозные костюмы черных лебедей. И только Саша – лебедь белый.
Тверской Театр юного зрителя. «Вафельное сердце» Марии Парр. Режиссер Иван Пачин. Художник Дитрий Горбас. Художник по свету Александр Рязанцев. Премьера 13 ноября 2019
Книга норвежской писательницы М. Парр популярна в российском театре для детей. Режиссер И. Пачин обратился к ней уже во второй раз. Театр для детей активно мигрирует в лучшую сторону, становится адекватным современному сценическому языку, берется за сложные темы, которые не многие любят раскрывать в детском театре: о Боге и смерти, например. Сценография Д. Горбаса проста, функциональна и, кажется, сделана в формате некоего конструктора, из деталей которого можно собрать любой предмет. Часть домика с покатой крышей и окном, подвешенный черный табурет, белая дверь на темном фоне задника, остов кирпичной лестницы, коврик из зеленой травы. Предметный мир этого спектакля постепенно собирается, согласно происходящим событиям: к уже находящемуся на сцене реквизиту добавляют стол, стулья, газовую плиту. А можно и не добавлять — просто нарисовать на черном заднике некое строение и сделать подпись «Маяк», или просто написать «Горы». Или подвесить движущееся полотно с разделительной полосой: получится дорога, машину же соберут из обычных стульев. Эта игровая условность очень близка детям и подросткам, поскольку включает фантазию каждого зрителя.
