Шекспировские комедии глазами Акимова

Елена Гринина

Распечатать

Комедия на драматической сцене – жанр, требующий особого режиссерского подхода и художественного решения пространства. Шекспировские комедии имеют свои особенности, которые требуют от постановщиков внимательного отношения к тексту, ко времени их создания с тем, чтобы наиболее верным образом раскрыть юмор автора.

Николай Павлович Акимов до сих пор является одним из самых авторитетных постановщиков шекспировской комедии на драматической сцене на постсоветском пространстве. По мнению большинства исследователей творчества Акимова, он тяготел к комедийному жанру в своем режиссерском творчестве. Даже в пьесах иного жанра, например, при работе над трагедией «Гамлет» в театре Вахтангова, он прибегал к элементам гротеска, сатиры, решая трагедию посредством подходов характерных жанру комедии. И это не случайно. В пьесах Шекспира важна природа площадного театра, где зритель непременный участник спектакля, способный молниеносно считывать смыслы, реагировать на действие на сцене, понимая юмор, сопереживать и смеяться одновременно. Как пишет Марина Заболотняя: «Идя по пути В. Мейерхольда, Е. Вахтангова и А. Таирова, Акимов развивал старинную идею комедии масок дель-арте, - театра, в котором, несмотря на фиксированные сюжеты и амплуа, работали актеры потрясающей духовной силы» [2, 16].

Н.П. Акимов несколько раз обращался к пьесе «Двенадцатая ночь». Приступая к работе над ней в 1964 году, он опирался на свою постановку 1938 года и, безусловно, на весь свой предыдущий опыт работы в комедийном жанре. В первый раз Акимов принимал участие в постановке «Двенадцатой ночи» в 1921 году в БДТ, режиссера Н.В. Петрова и художника В.А. Щуко. Затем в 1928 году в Ленинградской передвижной мастерской того же Н.В. Петрова, он выступает в качестве художника спектакля. С 1929 года Акимов начинает работать как режиссер, и следующее его обращение к «Двенадцатой ночи», уже не только в качестве художника-постановщика, происходит в 1933 году в Ленинградском Мюзик-холле, руководителем которого он являлся с 1932 по 1934 год. Здесь Акимов начинает «оформлять» свои взгляды на комедийный жанр в собственный метод, здесь им была создана «Экспериментальная мастерская мюзик-холла», где Акимов-режиссер серьезно занимался подготовкой актеров своей труппы для участия в синтетических спектаклях. Он стремился создать эстрадный театр с постоянной труппой, актеры которой должны были владеть разными жанрами. Очевидно, что мировоззрение Шекспира, его подход к театральному зрелищу был близок Николаю Павловичу, в том числе, с точки зрения актуальности и востребованности сюжетов зрителем, а, следовательно, взгляд на них должен был быть современным. Комедия не может не быть смешной. «Задача убедительно сыграть комедию Шекспира, сохранив в целости ее структуру, найдя правильное сценическое решение непривычному для нас двуплановому ее строению, так, чтобы комическая и героическая линии существовали в органическом соединении», - писал Акимов [1, 38]. Спустя четыре года, в 1938 году, Акимов начинает работать над постановкой «Двенадцатой ночи» уже будучи руководителем Ленинградского театра комедии. И в 1964 году им была предпринята вторая редакция этого спектакля.

Акимов сочетал функции режиссера и художника, тем самым, в определенной степени сильно облегчая себе работу. Работая над оформлением своего спектакля, он в эскизах разбирал пьесу, мизансцены… Создавая костюмы он не просто рисовал конкретного исполнителя в костюме героя, он сразу, то есть на этапе создания эскиза костюма, работал над образом героя, параллельно продумывая режиссерское решение, об этом он подробно пишет в своем двухтомнике «Театральное наследие».

В версии «Двенадцатой ночи» 1964 года в Театре Комедии в Ленинграде основу художественного оформления составили декорации к спектаклю 1938 года. Перед зрителем представал ренессансный взгляд на сказочную страну Иллирию, где - то на берегу теплого моря. В эскизах мы видим террасу, за ней живописный перспективный план на море и горы, замок в дали. На сцене море, как и в макете декорации, было исполнено в виде полудиска из фольги, игра света на которой создавала необходимый эффект подвижности воды и иллюзию солнечных бликов – именно так, по мысли режиссера-художника должно было создаваться необходимое легкое, знойное настроение южного края. «Если стилистическую директиву, указывающую путь постановочной работе, следует искать в самом драматическом произведении, такой директивой в «Двенадцатой ночи» мы считаем ее жизнерадостность. Это качество служит единым стержнем для всех ее семнадцати сцен, оно является стилистическим указанием для композитора и художника, для всего творческого процесса актерской работы» [1, 38]. Жизнерадостность - главное качество в этой пьесе по убеждению Акимова, именно создание атмосферы беззаботной веселости всеми средствами на сцене обеспечит связь со зрителем в зале, в этом следует искать современность Шекспира. Не случайно, по-видимому, в одном из эскизов декораций девушка в платье и платке на голове из века XXго. На эскизе - она пробегает через сцену под присмотром вездесущего шута, который, в тоже время в костюме соответствующем эпохе Шекспира. И тем не менее, в решении образов героев Акимов придерживался моды конца 16-начала 17 века. Традиционный взгляд на костюмы для комедий Шекспира характерен для большинства театральных постановок 60-х – 80-х годов прошлого века. Попытки осовременивать одежды персонажей пьес Шекспира появятся в 1990-е годы и в новом столетии. Яркие цвета и пышность отделки – отличительная черта акимовских костюмов. Являясь неотделимым элементом оформления спектакля, они должны были транслировать настроение легкости и радости бытия. В костюмах 1964 года меньше лишних деталей – кружев, пижм и оборок, перьев, мужские и женские платья не столь многослойны и вычурны, как подробны они в постановке 1938 года. Одежды комических персонажей и, в первую очередь, главного весельчака - Сэра Тоби, особенно ярки, подчеркивают жизнелюбие и веселость характеров.

В живописных декорациях Акимов представил идиллическую фантазию на тему сказочной страны, одновременно снабдив ее приметами шекспировской Англии, житейски понятными и соблазнительными современнику в зрительном зале. В декорационном оформлении Акимов продолжил традицию, заложенную в русском театре мирискусниками, но с особой манерой исполнения. Он тяготел к живописным декорациям, выполненным в натуралистичной манере, считая, что для комедийного жанра это особенно важно, «сочиняя образы Иллирии в виде расположившейся на побережье Адриатического моря провинциальной английской усадьбы «с хорошей библиотекой из античных классиков и гуманистов…, с винным погребом» и старой сторожевой башней, где «квасится капуста и сохраняются яблоки» [4, 446]. Живописные задники он сочетал с различными элементами оформления, натуральные декорационные элементы могли соседствовать с предметами условными. Таким образом, в сценическом оформлении всегда присутствовал мотив театральности. В своей интерпретации «Двенадцатой ночи» Акимов использовал принцип устройства театра Шекспира, элементы площадного театра Англии XVII века. Для этого особенно важна была условность места действия. Игра в игре – главный принцип построения спектаклей, взятый им на вооружение у Шекспира. Акимов был учеником М. В. Добужинского, живописца и графика А. Е. Яковлева, сценографа В. И. Шухаева. Влияние каждого из педагогов прослеживается в творчестве Акимова как живописца, как театрального художника, как портретиста. Владимир Березкин отмечает схожесть стилистики их подходов в сценографических решениях, говорит о принятой Акимовым традиции «мирискуснической изобразительно-иллюзорной картинности в духе эстетизированной стилизации и ретроспективизма» [4, 460], которая особенно ярко проявилась в творчестве Акимова конца 1930-х годов, то есть время первой версии постановки «Двенадцатой ночи».

Последней в творческой биографии Акимова стала пьеса «Все хорошо, что хорошо кончается», хотя, он предпочел вариант перевода «Конец – делу венец» М.А. Донского 1959 года. Как видно, такой вариант больше подходил его замыслу, трактовке, которую шекспироведы причисляют к «проблемным» пьесам Шекспира. Несмотря на присутствующий в ней обман-подмену, веселой комедией назвать ее трудно. Мы не знаем, как Николай Павлович реализовал бы свой замысел, но эскизы декораций дают нам четкое понимание того, что режиссер был на все сто процентов готов к его реализации. Живописные задники с изображением пейзажа, архитектурных объектов подробнейшим образом разработанные костюмы каждого персонажа и даже занавес – все было готово к работе [3]. Вызывает интерес занавес к спектаклю – на насыщенном бордово-винном фоне со всполохами фиолетового четкими архитектурными элементами изящно прорисован фасад здания. В нижней части ордерная аркада, которая указывает зрителю на время и место, создает атмосферу Италии раннего Возрождения, перед зрителем предстает Флоренция. В проемах арок на встречу друг другу двигаются две фигуры – мужчины и женщины, по-видимому, это главные герои пьесы – Елена и Бертрам. Интересно решение портика этого фасада. На его вершине художник «установил» женскую фигуру, по силуэту и позе напоминающую Венеру Боттичелли, однако, изменил положение рук – здесь поза открытая, в отличие от боттичеллиевской, скромно прикрывающей свою наготу. Эта «богиня» красоты и любви ничуть не смущена, напротив, уверенно идет вперед. Акимов явно задает настроение действию с первых минут. Стремление Акимова к прозаичности, не смотря на фантазийный сюжет шекспировских комедий, тем не менее, снабжалось большой долей эстетизации, что сформировалось в особый акимовский почерк.

Сценография спектаклей Акимова театральна не по своей функциональной сути, а по характеру ее зрелищности. Его декорации поражают тем, что они одновременно реалистичные и сказочные. Комедийный жанр в театре обуславливает гротеск, буфонаду в исполнении элементов декораций, бутафории, костюмов и грима, однако, для Акимова эксцентричность оформления сцены органично вплеталась в канву его режиссерского решения. Шекспировские комедии отличает легкость обращения к разговору о людских пороках и проблемах в форме шутки и веселого розыгрыша, и обязательно наличие благополучного финала. Ренессансная природа характера Николая Павловича откликалась на поэтику шекспировский пьес, поэтому стилизованные шекспировские комедии были органичны пониманию современного ему зрителя. Для нас останется загадкой лишь то, как он намеревался решить «проблемную» комедию «Конец – делу венец», где расставить акценты и над чем посмеяться. Или же, возможно, на этом этапе русскому театру предстояло открыть Акимова – философа в большей степени. С уверенностью можно говорить только о том, что комедийному жанру он оставался верен всю свою жизнь, культивировал жизнерадостность театра, а, следовательно, и эта постановка должна была быть светлой, веселой и жизнеутверждающей.

Список литературы
Акимов Н. П. Театральное наследие. В 2 книгах. Книга 2. О режиссуре. Режиссерские экспликации и заметки / Н.П. Акимов; под ред. С.Л. Цимбала; сост. и комм. В. М. Миронова. – Ленинград: Искусство, 1978. – 288с., ил.
Акимов – это Акимов! сборник / под ред. И.В. Дацюк. – Санкт-Петербург: Российская национальная библиотека, 2006. – 383,1 с., 8 л. ил., цв. ил.
Акимов Н.П. Альбом. / Cост.: И.Г. Ландер, П.Г. Махо. – Санкт-Петербург: НП-Принт, 2008. – 208 с., ил.
Березкин В.И. Искусство сценографии мирового театра. В 2 книгах. Книга 1. От истоков до середины XX века / В.И. Березкин. – Москва: "Эдиториал УРСС", 1997. – 544 с.
Гринина Е.Н. Спектакли по пьесам У. Шекспира в драматических театрах Ленинграда-Санкт-Петербурга (1954 -) // Русский Шекспир, 2021, 14 февраля. – Электрон. Ресурс. – Режим доступа: http://rus-shake.ru/menu/news/14593.html

Возврат к списку