ЕР: Чехов писал: «Детям надо давать то, что годится для взрослых. Детской литературы я не признаю» — согласны ли вы с этим утверждением?
ВБ: Абсолютно согласен. Наш мастер Зиновий Яковлевич Корогодский тоже не признавал необходимости существования какой-то «специальной», «усеченной» литературы для детей. При этом способ подачи материала, несомненно, должен учитывать возрастную психологию зрителя.
Наш спектакль «Время Ч» рассказывает взрослым о себе и о детях. Становление человека зависит от того, как мы воспитываем наших детей. До какого-то периода времени ребенок еще не осознает мир и не в состоянии собой управлять, в него «влезает» все, что его окружает: среда, улица, родители, друзья — все это воспитывает, формирует нейронные связи. Потом ребенок становится взрослым и начинает сам за себя отвечать. В спектакле мы анализируем, как человек формирует свою судьбу, став сознательным, и как детей формируют родители, окружение, среда.
Человеком не рождаются, а становятся — вкаждом можно убить Моцарта, как говорил Экзюпери. Мы, взрослые, забываем о том, что сами были детьми и даем детям далеко не то, что нужно давать. Для нас важно, чтобы зритель не только увидел интересную историю, а и задумался о том, как каждый ведёт себя, как сосуществует в мире с другими. Наша жизнь чаще всего такая несчастливая не потому, что нам кто-то мешает, а потому, что мы сами, будучи монстрами, воспитываем монстров. Мы привыкли обвинять общество — да, оно не идеальное, но кто составляет это общество? Мы сами. Мы пожинаем плоды собственного бытия, поэтому только в наших силах что-то исправить.
ЕР: Многие писатели обращаются к теме детства. Чем вас привлекает чеховское видение конфликта между миром детей и взрослых?
ВБ: Я для себя открыл жесткого Чехова, сострадающего детям и беспокоящегося о воспитателях. В начале спектакля звучат цитаты из записных книжек писателя, и одна из первых цитат такая: «В детстве у меня не было детства». Чехов в 13 уже начал зарабатывать и кормить семью, отвечал за отца, сбежавшего от долгов в Москву. У Чехова была очень тяжелая судьба, это меня сильно взволновало. Я перечитал его рассказы и по-новому взглянул на них: они оказались не комичными «осколками», а глубокими произведениями на серьезные темы. Проблемы, поднимаемые Чеховым, вечные. Конфликтный быт актуален как в 18-м или 19-м веке, так и сегодня.
ЕР: Каким образом вы соединяете различные рассказы Чехова?
ВБ: Для того, чтобы различные рассказы соединялись и для того, чтобы внимание было сосредоточено на главном, я попытался убрать подробности быта. Психологически — да, я хотел бы, чтобы существование было подробным, но в совершенно условных декорациях, без реквизита, чтобы все внимание было сосредоточено на взаимоотношениях людей. Я бы хотел извлечь из произведений Чехова вечные проблемы, которые могут происходить в любой среде — поэтому внешний мир условен: кубики, с которыми работают артисты, становятся и столом, и стулом, и деревом. Я отталкиваюсь от того, что жизнь — игра, все люди играют определенные социальные роли: дочки, мамы, папы, мужа, начальника, подчиненного. Группа артистовна сцене тоже будет играть, представляя то взрослых, то детей. При этом, кто-то по росту и индивидуальности должениграть папу, а ониграет ребенка или наоборот. Все вариативно. Мы играючи строим свою жизнь: маленькие дети играют в свои маленькие игрушки, взрослые — в большие, ведь машина, дача, дом — тоже игрушки. Получается, чтов малом есть большое, а в большом есть малое, казалось бы, дети и взрослые должны понимать друг друга, а между ними лежит огромная пропасть. Мы хотели, чтобы взрослые помнили, что были детьми, а дети знали, что вырастут во взрослых, чтобы между ними было взаимопонимание, и одни уважали других. Счастье наше в наших руках. Мне бы не хотелось назидательного тона и ответов на вопросы, мне интересно поразмышлять на эти темы вместе со зрителем.
ЕР: В одних чеховских рассказах дети оказываются счастливыми носителями гармонии и целесообразности мира. В других показаны с негативных сторон: например, как в «Зиночке», «Папаше». Автор все равно находится на стороне детей?
ВБ: Дети становятся такими только по вине родителей и среды. Чехов говорил, что дети чисты и невинны. Каждый должен постараться сделать из своего чада хорошего человека. Но прежде нам самим необходимо стать хорошими людьми. Рассказы о воспитании превращаются в рассказы о нашей жизни — до тех порпока мы не научимся любить и поступать благородно, перестанем гоняться за меркантильным, бездуховных людей будет много. Мысль о том, что все заложено в генах, сомнительна, все зависит в первую очередь от того, «какого волка мы в себе кормим» -того, который озабочен меркантильным или духовным.
Почти во всех рассказах Чехова дети — жертвы родительского настроения или произвола. С виду милые, хорошие взрослые оказываются монстрами. Круговорот бесконечен, но его можно разорвать. Сейчас я общаюсь со студентами и вижу, что приходит много безграмотных людей. Говорить, что они плохие, нельзя, их создала среда. За ребенка страшно, он приходит вмир, и мир начинает его ломать. Все рождаются со споссобностями в разных профессиях, но почему-то мы это убиваем — родители заставляют или сам человек, когда способен отвечать за себя, выбирает не то, что ему нужно. В итоге мы имеет то, что мы имеем. Воспитание — основа основ. Учителя должны быть той элитой, которая помогает родителям, тогда мы могли бы воспитать человека будущего. Школа — это не только постижение знаний, на это есть книги. Школа должна быть храмом, недаром Чехов говорил, что учитель — это артист, творческая личность. Многое в нашем образовании и культуре в корне неверно, хотя все внашей власти. Мы затрагиваем вопросы воспитания, а упираемся в вечность.
ЕР: Владимир Александрович, на какую аудиторию рассчитан спектакль?
ВБ: Это семейный спектакль, 14+, хочется, чтобы подростки приходили вместе с родителями. В спектакле постоянно сталкиваются высокое и низкое, вечность и быт. Для сопровождения выбрана музыка Шнитке, Каравайчука, песни Градского, романсы — все эти пазлы должны сложиться в многоголосицу и принести гармонию. Трагикомичность жизни, тонко подмеченная Чеховым, позволяет нарисовать определенную картину жизни человека.
ЕР: В репертуаре ТЮЗа значится другой ваш спектакль, завоевавший любовь подростков, — «Летучкина любовь». Что для вас значит работа в этом театре?
ВБ: Я ценю, уважаю, люблю и помню ТЮЗ. «Время Ч» в чем-то соотносится со спектаклем «Открытый урок. Взрослым о детях», соделанным когда-то З.Я. Корогодским на основе наблюдений за взрослыми и детьми. Я в нем играл. Мне хотелось сделать некий парафраз на спектакль Зиновия Яковлевича: ТЮЗ был и остаётся моим родным домом, здесь столько прожито, почти 6 лет жизни! Работа в ТЮЗе -это возвращение к светлому и дорогому, началу моей профессиональной деятельности.
