«Власть сада». Выставка к 160-летию со дня рождения А.П. Чехова Бахрушинский музей. Каретный сарай. Куратор Елена Стрельцова «Алексей Бахрушин. Взгляд в будущее». Выставка к 155-летию со дня рождения А.А. Бахрушина. Кураторы Дмитрий Родионов, Светлана Семиколенова
Пока собирался с мыслями и силами — выставка «Власть сада» успела закрыться и на ее месте открылась новая, куда я пока не дошел. Зато другая выставка, к 155-летию со дня рождения основателя музея А. А. Бахрушина, должна работать до весны. Интересны мне были обе, причем и концепцией, и, что для меня всегда имеет первостепенное значение, подбором отдельных экспонатов, их качеством и эксклюзивностью.
Недавно побывав с «внутренним туризмом» в Подольске и увидев (правда, лишь со стороны — с парадного двора по причине замусоренного прибрежного парка с изнанки) усадьбу Ивановское, принадлежавшую семье Бахрушиных — я тем с большим азартом на выставке старался проследить по представленному здесь «родословному древу», кому из рода принадлежала усадьба и кем они доводились знаменитому театральному энтузиасту: непростое, между прочим, дело — ветвистое древо, семья-то огромная! А уж сколько Бахрушиным принадлежало домов, зданий делового и построек хозяйственного назначения по всей Москве — трудно поверить, этой теме посвящен отдельный фото-стенд, глядя на который, разбегаются глаза и закипают мозги, причем даже сохранившихся (иногда узнаваемых, иногда сильно перестроенных архитектурных памятников, в основном утративших так или иначе свое первоначальное назначение) нашлось больше трех десятков!
Вообще семейно-историческая составляющая экспозиции впечатляет не меньше прочих, тут и портреты, и альбомы, и документы… Но все-таки меня неизменно сильнее привлекают вещи, во-первых, напрямую связанные с театром, и во-вторых, самодостаточные художественно, и с этой точки зрения выставка тоже просто роскошная: эскизы Шарлеманя и Вальца, Бочарова, Гельцера и Тимма — это «старинный», «классический» театр 19го века (о котором, как ни странно, мы ведь очень мало знаем… я по крайней мере только-только открываю его для себя, и в основном как раз по бахрушинским выставкам); а далее — Врубеля (к «Демону», к «Царской невесте») и Поленова (к «Кудеяру» А. Оленина, к «Русалке», к «Орфею и Эвридике»), Коровина (к «Сильвии» Делиба, 1907, к «Хованщине» Мусоргского), А. Васнецова (к «Жизни за царя»), В. Серова (к «Юдифи» А. Серова — совершенно потрясающий образ Олоферна!), а что лично мне еще дороже, любимого моего Б. Анисфельда («Свадьба Зобеиды»); огромный (может быть и небесспорных достоинств, но весьма эффектный) портрет Головина «Д. А. Смирнов в роли кавалера де Грие», 1909, модерновый портрет Сары Бернар в роли из «Принцессы Грезы», 1901; «Портрет Серовой» кисти О. Браза и «Фокин в роли Арлекина» М. Бобышева, 1918; табло Репина — графические портреты Стрепетовой в разных ролях, и «Портрет С. Мамонтова» кисти Репина; про Экстер (слуга Абрам из «Ромео и Джульетты», 1920), Родченко (Крестьянин из «Мы» А. Гана, 1919-20) или Гончарову (Иоанн Креститель к неосуществленной «Литургии» Стравинского-Мясина для антрепризы Дягилева) я уже не говорю!
Неожиданная, удивительная вещь — Портрет Т. Карсавиной в роли Зобеиды из балета «Шахерезада» работы… Д. Сарджента — я для себя этого художника открыл, по сути впервые даже узнал о нем, только побывав семь лет назад в США, для американского искусства он — ну примерно как свой (хотя жил больше за границей) Серов, и по эстетике, кстати, с Валентином Серовым у Джона Сарджента много общего (хотя Сарджент «академичнее», статичнее, декоративнее; Серов подвижнее, живее, «импрессионистичнее»), и современники они, но мне казалось, что на русскоязычных территориях, включая даже и страны, некогда входившие в империю, работ Сарджента нет совсем — а у Бахрушина есть!
На пересечении этих двух основных планов выставки — а точнее, я бы сказал, в доказательство и к торжеству их неразрывности, единства — акварель Юрия Бахрушина «Комната отца», 1915, акварель Карла Гиппиуса «Дом Бахрушиных», 1897-98, и многочисленные шаржи, подчеркивающие характерные черты образа Алексея Бахрушина — смеялись над ним современники не всегда по доброму, его страсть к собирательству того, что иной раз казалось мусором, понимал не каждый, я думаю, Бахрушин, собирая и сберегая эти уникальные предметы, и сам в полной мере не осознавал важности своего дела; понимание, исследование, анализ сделанного им пришло позднее, и до сих пор это процесс незавершенный, нынешняя выставка тоже не итог, но этап. В этом смысле взгляд Бахрушина в будущее был весьма проницательным и верным.
«Власть сада» — тоже выставка «датская», юбилейная, к 160-летию А. П. Чехова. Понятно, что в сравнении с торжествами десятилетней давности к полуторавековому юбилею нынешние куда как скромнее, еще и сопутствующие обстоятельства к пышным празднествам не располагают. Оттого экспозиция на редкость адекватна и обстоятельствам внешним, и сути предмета: она посвящена театру Чехова, и даже более узко, его пьесам на театральной сцене (потому что сегодня театр Чехова — это не в последнюю очередь инсценировки прозы, а то и эпистолярия писателя). Начиная с самых первых, осуществленных едва родившимся Художественным театром и оформленных Симовым — «Дяди Вани» и «Трех сестер»: конечно, симовские макеты здесь — это уже «реконструкция», но тоже, насколько я понял, 1930-х гг., и они сами по себе — музейный артефакт.
Пространство Каретного сарая не разгородили непроходимыми стенами-стендами, но придали ему проницаемую и буквально подвижную структуру, обозначив экскурсионный маршрут «прогулки по чеховскому саду» легкими занавесями. А на этом маршруте перед глазами возникают, успевают промелькнуть (хотя ничто не мешает остановиться и разглядеть подробно — сама фактура этих предметов, однако, будто эфемерная, ускользающая, подстать чеховским мотивам) эскизы Коваленко к «Чайке» Таирова, 1944, изумительный эскиз Ниссона Шифрина к «Трем сестрам» МХАТа, уже 1960, и одновременно разработки Софьи Юнович к «Трем сестрам» БДТ. Тут же — платье Татьяны Дорониной-Маши, 1965, и костюм Андрея Миронова-Лопахина, 1985, из спектакля Театра Сатиры.
Изящные Левенталь, Дмитриев, А. Васильев, Серебровский — но тут же и Бенедиктов, Кочергин, и Март Китаев, и концептуальный Бархин, и суровый, аскетичный Д. Боровский — последний, кстати, делал сценографию к чеховской постановке в Венгрии. Вообще география «Власти сада» широка — Липецк, Вологда, Таллинн, Рига… помимо Ленинграда/Петербурга и Москвы. «Пункт назначения» с «комнатой Фирса» меня, признаться, слегка смутил, хотя больше позабавил, чем расстроил — по-моему «дизайнерские» штучки такого рода как минимум необязательны, если экспозиция собрала множество произведений и объектов, столь выдающихся и ценных.
